Coollady - женский сайт

Любовь, секс

Эротическая любовь. Близость людей.
Братская любовь есть любовь равных; материнская любовь есть любовь к беспомощному. Как бы они ни отличались друг от друга, их роднит то, что по самой своей природе они не ограничиваются одним человеком. Если я люблю своего брата, то люблю всех своих братьев; любя своего ребенка, я люблю всех своих детей; более того, люблю всех детей, все, что нуждается в моей помощи.
Противоположностью им обеим является эротическая любовь — стремление к полному слиянию, к единению с конкретным другим человеком. По своей природе она ограниченна и не универсальна; пожалуй, она является также и самой обманчивой формой любви.

Прежде всего, ее часто путают с ограниченным опытом «влюбленности», неожиданного крушения барьеров, до того момента существовавших между двумя чужими людьми. Но, как отмечалось ранее, этот опыт внезапной близости по своей природе недолговечен. Когда чужой стал близким знакомым, не остается уже барьеров, которые надо преодолевать, и не надо уже добиваться внезапной близости. Я знаю «любимого» человека так же хорошо, как и себя самого. Или, может быть, лучше сказать: так же мало знаю. Если бы восприятие одного человека другим было более глубоким, если бы один умел воспринимать бесконечность личности другого, то этот последний никогда не стал бы близко знакомым,— и чудесное преодоление барьеров могло бы повторяться каждодневно. Но большинство людей быстро познают и исчерпывают и свою собственную, и другие личности. Для них близость устанавливается преимущественно через сексуальный контакт. Поскольку они воспринимают обособленность другого главным образом как физическую, физическое единение и будет ее преодолением.

Кроме того, есть и другие факторы, которые для многих людей означают преодоление отдельности. Говорить о своей личной жизни, о надеждах и тревогах, проявлять чистосердечие и детскость, находить общие интересы в мире,— все это принимают за преодоление отдельности. Даже выплеск гнева, ненависти, полное отсутствие выдержки считают близостью, и этим можно объяснить извращенную привязанность, нередкую у супругов, которые кажутся близкими только в постели или когда дают выход взаимной ненависти и ярости. Но всякая близость такого рода имеет тенденцию со временем угасать. В результате начинают искать любви с новым человеком, с новым чужим. Опять чужой превращается в «близкого», опять опыт влюбленности бывает очищающим и интенсивным, опять он потихоньку утрачивает краски и кончается желанием новой победы, новой любви — в вечной иллюзии, что новое будет отличаться от прежнего. Этим иллюзиям сильно способствует обманчивый характер сексуального желания.

Сексуальное желание нацелено на слияние — и никоим образом не является только физической потребностью ослабления болезненного напряжения. Сексуальное желание может стимулироваться как тревогой одиночества, стремлением победить или быть побежденным, суетой, желанием причинить боль или даже разрушить, так в равной мере и любовью. По-видимому, сексуальное желание вполне может сопровождать любую сильную эмоцию, и только среди прочих — любовь. Так как в сознании большинства людей сексуальное желание связано с идеей любви, они легко делают ошибочный вывод, что любят друг друга, если испытывают физическое желание. Любовь может вызывать сексуальное желание; в этом случае в физических взаимоотношениях отсутствует жадность, стремление победить или быть побежденным, они полны нежности. Если физическое желание ничем не подкрепляется, если эротическая любовь не является также и братской, то возможно разве что оргиастическое, преходящее единение. Сексуальное притяжение создает на момент иллюзию единения, однако без любви в этом «единении» люди остаются такими же чужими, как прежде,— иногда они начинают стыдиться или даже ненавидеть друг друга, потому что когда иллюзия уходит, чуждость становится еще заметнее. Нежность никоим образом не представляет собой, как был убежден Фрейд, сублимацию сексуального инстинкта; она непосредственно следует из братской любви и присуща как физическим, так и нефизическим формам любви.

В эротической любви есть некая ограниченность, которая не свойственна братской и материнской любви Ограниченный характер эротической любви задает направление последующему обсуждению. Часто эту ограниченность ошибочно видят в чувстве собственности. Два «любящих» человека порой не испытывают никакой любви к кому-нибудь другому. Их любовь является фактически неким эготизмом; эти люди идентифицируют себя друг с другом и решают проблему обособленности путем расширения одного индивида до двух. У них есть опыт преодоления одиночества, однако в силу отделенное от остального человечества они остаются обособленными друг от друга и отчужденными от самих себя; их опыт единения иллюзорен. Будучи ограниченной, эротическая любовь все же предполагает, что в другом человеке любят все человечество, все живое. Она ограниченна лишь в том смысле, что полностью и интенсивно я могу слиться с одним-единственным человеком. Эротическая любовь ограниченна только в смысле эротического слияния, полного совпадения во всех жизненных отношениях, но не в плане глубокой братской любви.

Эротическая любовь, если это действительно любовь, имеет одну посылку. Моя любовь идет из сущности моего существа, и другого человека я воспринимаю в сущности его или ее существа. По сути, все человеческие существа идентичны. Все мы являемся частью Одного; мы есть Одно. Если это так, то совершенно не важно, кого мы любим. Любовь в таком случае была бы актом воли, решением полностью посвятить свою жизнь жизни конкретного другого человека. Таково основание идеи нерасторжимости брака, как и многих форм традиционного брака, где два человека никогда не выбирают друг друга, но избираются — и все же должны друг друга любить.

В современной западной культуре эта идея кажется совершенно ложной. Любовь здесь рассматривается как спонтанная эмоциональная реакция, внезапная охваченность непреодолимым чувством. Здесь видят только особенности двух индивидов и не видят, что все мужчины являются частью Адама, а все женщины — частью Евы. Сторонник подобного взгляда не принимает во внимание такой важный фактор эротической любви, как воля. Любовь является не просто сильным чувством, но решением, суждением, обещанием. Если бы любовь была только чувством, то обещание вечной любви было бы совершенно лишено оснований. Чувство приходит и может уйти. Как можно думать, что оно пребудет вовеки, если за ним не стоит суждение и решение?
Приняв эти точки зрения, можно прийти к мнению, что любовь является исключительно актом воли и обязательством и, следовательно, что индивидуальность не имеет фундаментального значения. Устроенный другими или же в результате индивидуального выбора, но если уж брак заключен, то акт воли должен гарантировать длительность любви. Эта точка зрения, видимо, пренебрегает парадоксальным характером человеческой природы и эротической любви. Мы все есть Одно, и все же каждый из нас является уникальной, недублируемой сущностью. В наших взаимоотношениях с другими повторяется тот же парадокс. Поскольку мы все есть одно, то можем любить всех одной и той же, братской, любовью. Но поскольку мы еще и различны, эротическая любовь требует определенных, в высшей степени индивидуальных, элементов, которые объединяют некоторых людей, но не всех.

Тогда обе точки зрения на эротическую любовь — что она есть полностью индивидуальное тяготение, уникальное и связанное с особенностями двух людей, и что она есть исключительно акт воли — являются истинными или, правильнее было бы сказать, истинной не является ни та, ни другая. Следовательно, представление, что человек может легко покончить с какими-то отношениями, если не справляется с ними, столь же ошибочно, как и представление, что будто бы не надо разрывать отношений ни при каких обстоятельствах.

Дата публикации: 17.07.2009
Прочитано: 7748 раз

[ Назад | Начало | Наверх ]